Существует ли культурная память? Случай архива Сергея Челнокова.
Существует ли культурная память? Случай архива Сергея Челнокова.
Здесь подобрана немножко тема Москвы, как она стена к стене.
Ну да, вот это тоже по-своему красивая фотография. Московские фотографии, которые были сделаны в совершенно разных…
Колоннада вокруг памятника Александру II в Кремле, который сейчас отсутствует. Кстати, очень интересная манера съёмки, которая показывает какую-то разноплановую социальность, разный социальный пласт. Мы оказываемся в каком-то романе то ли Лескова, то ли Достоевского. Вот эти фотографии были сделаны в один и тот же день. Это салют по поводу Крещения. Интересно, как фотограф успевает сменить пластинки. Вот эти фотографии — это стереопары. Здесь они оказались совершенно случайно, но коль они оказались, это стереопары. И обращаю ваше внимание на то, каким образом фотограф работает с этим изображением, стремясь представить изображение как будто некий холст, висящий на чёрном фоне. Он находит способ передать… Когда я увидел эти изображения, я понял, что прадед на самом деле был не промах. Правда понимал, что он делал. Это игра, конечно, Васнецов здесь Аполлинарий имеется в виду.
Фотография интересная. Здесь как раз можно остановиться немножечко подробнее. То, что называется carpe diem — лови мгновение. Фотограф поймал мгновение, когда городской глава Гучков выходит из храма Христа Спасителя вместе с французской делегацией. Городской глава с медалью городского главы. У нас есть две версии происходящего. Либо это открытие памятника Гоголю в 1910 году, либо это празднование столетия войны 1812 года в 1912 году. Никаких других свидетельств не нашли.
По поводу этой фотографии многие историки пытались определить, где, в конце концов, может быть, здесь есть такие москвичи, которые сразу скажут: это что? Это где? Какие варианты есть? Вот Лубянка казалась тоже, какие ещё варианты есть?
— Старый Арбат?
— Конечно, Арбат. Потрясающе. Арбат был произнесён через восемь месяцев после того, как кафедра москвоведения всё перерыла.
Вот это очень интересная фотография. Сапоги в Кремль. Причём обратите внимание на некоторый такой снижающий момент, сама площадь называется Сапожковой ещё с конца XV века. И мы видим большое количество такой, что называется, документальной, репортажной фотографии, street photography. Два гимназиста оборачиваются на шум трамвая, который проходит под аркой в начале Тверской заставы.
И вот, фотография сделана в тот же день, что и предыдущая, опять Крещение 1900 года. Когда мы смотрим, мы видим, что одна коробка — это целый день. До этого — предыдущие коробки — это 1892 год. То есть какой пропуск. Там огромные лакуны. И вот эти соединения нужно каким-то образом заполнить. Это просто то, что было уничтожено по каким-то причинам, не сохранилось, сознательно или несознательно. Это то, что называется распылением истории. И с этим распылением мы имеем дело, потому что это часть архива. Если бы архив был собран, у нас бы не было этой проблемы поиска. У нас бы не было этой проблемы объединения в некоторую систему нашего зрения, которая позволяет в какой-то точке это всё увидеть. Мы бы находились внутри так называемого настоящего. Когда же, наоборот, происходит подобного рода рассеивание, то мы неизбежным образом оказываемся в ситуации, где мы ищем то, чего там нет по определению. Архив — это поиск отсутствующего, того, чего мы никогда не найдём. Другими словами, внутри архива есть некоторая предельная тайна, которая заставляет искать. Допустим, тайна моего прадеда фотографа Сергея Васильевича Челнокова, который создал архив. Не было бы всей истории архива — не было бы этого поиска. Может быть, это просто было бы никому не интересно. Эта фотография сделана на Воробьёвых горах.
Вот фотография тоже из разряда игры с возможными обрамлениями. Казалось бы, совсем простая фотография, сделанная со Спасской башни, но вид на колокольню Ивана Великого в Кремле. Она сделана таким образом… Учитывая, что это фрагмент стереопары, эффект 3D здесь очень силён, потому что мы смотрим как будто бы из глубины, из пещеры, как некая камера-обскура.
Фотография тоже очень интересная. Это Москва. 1906 год, если не ошибаюсь. Прокладка трамвайных путей и дальше строительство фонтана. А дальше мы видим только что построенный «Метрополь» с мозаиками Врубеля и подводы с булыжниками.
Это темай «Руины», и явным образом фотограф играет в романтизм. Царицыно, да, совершенно верно. Но как фотограф его снимает. Он как раз здесь следует определённой романтической французской традиции фотографии. Понятно было, что, чтобы такое снять, нужно быть уже немножко испорченным фотографом.
Вот эта фотография мне очень нравится. Это фрагмент стереопары тоже. Она есть в нашем монтаже. На ней есть подпись: «1900 год, январь». Очевидно, это было сделано уже не в день Крещения, а где-то вот рядом. Здесь совершенно освещение другое, морозный день. И опять же, этот момент пойманного мгновения фотографом: два любителя книг случайным образом встречаются под колоннами Большого театра в январе. В сутолоке большого города он находит этот момент, когда нужно сфотографировать. Это, собственно говоря, то, что называется удачей фотографа. И когда этих удач набирается больше, чем какое-то критическое число, получается, что скорее он притягивает к себе такого рода события. Хороший фотограф естественен тем, что вокруг него что-то происходит.
А этот человек похож на Шаляпина, но не Шаляпин. Ужасно похож, в Третьяковке висит портрет, потом можно сравнить.
Понимаете, дело в том, что мы здесь попытались разложить немножко… Не пытались разложить, а просто разложено… Это Страстной монастырь, на его месте давно кинотеатр «Россия». Отбитая стереопара, видите, наверху фрагмент отбитого стекла.
Вот пример того, как происходила съёмка. Вначале — мы их разложили по порядку — первая фотография была сделана из окна городской управы, где работал сам фотограф. Потом он понял, что происходит что-то интересное. Он берёт аппарат и идёт через толпу. Справа «Метрополь» гостиница. И вот он уже в толпе. И возникает удивительная портретная съёмка толпы. Учитывая, что это трёхмерное изображение, их необычайно интересно рассматривать. То есть мы видим не просто какую-то безликую толпу, но толпа, которая вглядывается в нас.
Это стереопара, видите, 2 мая 1914 года по старому стилю. Ещё раз, давайте пройдём весь цикл. Первый снимок сделан сверху — пожар Малого театра, и вот мы оказываемся уже в сторону Лубянского проезда. Абсолютно различные люди, но впечатление, что он со всеми знаком. Как будто бы эти люди специально… Вот этот дворник внизу, который похож на ангелочка рафаэлевского, как будто они специально нам позируют. Вот это действительно какой-то удивительный момент, который захватывает, когда вы смотрите на фотографии. Я понимаю, что конечно у фотографа есть какой-то дар: так, чтобы всё это превращать в некоторого рода странную историю свидетельства. Вот то, что мы попытались сделать: мы пытались из разных образов, которые… он преследовал свои собственные фотографические, другие цели…
Фотография сделана, смотрите, это очень интересно… Когда фотограф оказывается не в России, он начинает снимать немножко иначе. Он начинает снимать так, как снимают европейские фотографы. Мы уже это заметили. Это Мюнхен, усыпальница баварских королей. Очевидным образом, мы видим, здесь игра с таким вот изображением, в 3D это должно быть особенно стильно. Опять же, видно, что фотограф снимает так, как снимают французские фотографы той эпохи. Очень характерно. Давайте пойдём дальше. Я хотел отсюда показать одну единственную фотографию… Это действительно красивая фотография, она очень контрастная сама по себе. Sonnenberg Wiesbaden, вот подпись. Сцены из европейской жизни. Очень интересная фотография. Это дом Дюрера. Обратите внимание, как фотограф находит точку, чтобы передать какое-то ощущение искривления пространства, которое просто сворачивается. А вот это в трёхмерном изображении... Эти туманы Нюрнберга, которые как-то мифологичны. Это, по-моему, Берлин. Это тоже очень красивая сцена, зарисовка: молодой человек толкает перед собой…
В: А это не Вильгельмовская кирха? Которая в 1945 году…
— Да, совершенно верно, между прочим.
Вот эта фотография очень красивая. Такая игра с разными реальностями. Давайте дальше прокрутим. Здесь просто подобрано совершенно не то, что… Вот опять же пример толпы, но толпа с лицами.
Вот эта фотография сделана, это начало Первой мировой войны. К вопросу о фотографической удаче, фотография сделана — в 3D изображении это очень хорошо видно — все люди, которые идут в такт военному оркестру, стремятся следовать этому ритму военного марша, они — на фотографии это очень хорошо видно — до такой степени сливаются в некоторое единое тело, что каблук у них — в 3D это видно — висит на одном и том же расстоянии до мостовой, у всех. И удивительно, как фотограф схватил этот самый момент, когда каблук ещё не опустился. Но обратите внимание, у человека, который идёт им навстречу, единственный, у него каблук уже опустился. Это странная какая-то асинхронность… Фотография создаёт весь ритм этого необычайного движения. Движения музыки, которую мы не слышим. Тем более, мы сейчас, из нашего времени знаем, что это начало чудовищной катастрофы. Начало Первой мировой войны, которая не оставит ничего ни от Германии, ни от Австро-Венгрии, ни от России, ни от Италии, ни от Европы, какой она была. Там всё изменится.
— От Турции ещё.
— Ну, от Турции… Нет, Турция вечна.
Вот это романтическая замечательная фотография, к вопросу о разных стилях. Ну это импрессионизм. Игра в Моне, она очевидна. 1909 год, местечко, по-немецки написанное, может быть, кто-то может прочесть.
Вы знаете, у нас очень много фотографий, 1600 стёкол. Я не могу больше узурпировать ваше время. У нас очень много сюжетов: Русско-японская война и так далее, прыжки, застывшие в воздухе, в 3D как раз видно, как они застыли, первый полёт Уточкина над Ходынским полем, над ипподромом и так далее. Всё то, с чем пытается экспериментировать фотограф, стремясь каким-то образом использовать те возможности техники, которые только что возникли.
Вот представьте себе: у вас возникает совершенно новая вещь — такой вот аппаратик, который может снимать. И никто ещё не снимал. И вот ты чувствуешь необычайную свободу. Я понял, что на самом деле это очень важно. Первое название для проекта было «Гаджет прадеда». Это очень важно, это ощущение того, что какая-то технология открывается, даёт тебе какую-то новую возможность, и ты вдруг понимаешь, что ты в каком-то смысле можешь быть очень интересным свидетелем.
Мы сейчас сделали новую выставку, она включает в себя архивы разных фотографов: Шухова (Шуховская башня, да?), Шилова (известного химика, который вместе с Зелинским изобретал противогаз), доктора Постникова, Корзинкина (знаменитый нумизмат). Это абсолютно, совершенно разные люди. Но что их объединяет: они делали удивительные, интересные фотографии.
Наш проект заключается в том, чтобы вытащить из прошлого благодаря новым технологиям эти фотографии, дать возможность их увидеть заново. Потому что благодаря некоторому технологическому разрыву возникла зона слепоты. То, что объединяет этих людей, у них были другие профессии, они не были профессиональными фотографами. Так же, как у Чехова, он был доктор, но он писал. Доктор Постников отправляется на русско-японскую войну — он оперирует, но одновременно он ведёт визуальный дневник. Собственно говоря, вот эта иная структура свидетельств нас очень интересует. Она тоже является другой формой свидетельства, которая как-то, возможно, имеет отношение к речи. Мы существа, как говорил Аристотель, говорящие. «Живые, говорящие, смертные». Но есть одна вещь, которая очень важна. Это некоторое умение свидетельствовать, которое необязательно заключается в каком-то письменном документе. Можно свидетельствовать совсем по-разному. Свидетельства могут быть разные. И вот мы пытаемся каким-то образом собрать архив иных свидетельств, которые сами по себе рассказывают. Открыть для этого некоторого рода технологию их представления.
Всех, кто был сегодня, я приглашаю, мы можем по этому поводу встретиться в Гостином дворе. Наш проект пока ещё там доступен для всеобщего внимания. Всем спасибо.
Мы сделали специальное приложение для смартфона, интернет-приложение, которое можно скачать на сайте https://chelnokov.org/, у нас есть такой веб-сайт, который начал это всё делать. Сайт по имени фотографа, с которого всё началось, сейчас там уже далеко не ограничивается Челноковым. Это приложение можно скачать, и, если у вас есть смартфон, нужно для этого небольшое устройство. Оно необязательно должно быть дорогим. Это называется очки. Вы вставляете смартфон в эти очки, есть совсем-совсем дешёвые варианты на google , можно купить рублей за 300–400, вставить туда этот смартфон и смотреть фотографии дистанционно в любой точке, где есть интернет. Другое дело, что при этом не будет, конечно: а) саундтрека пока что; б) не будет текста; в) не будет монтажа, просто будут отдельные картинки. Но у нас есть отдельный каталог, мы сейчас как раз запускаем… У нас есть для айфона и сейчас для андроида должно начать работать. Каталог по авторам, по местам, по сюжетам, по датам. Москва, которой нет, все фотографы, все года, допустим. Это что касается [вопроса], можно ли смотреть через интернет.
Мы сейчас готовим новую выставку, которую я уже здесь называл, «Стереоскопический мир инженера Шухова».
Дело в том, что как раз мы сравниваем, сейчас большое количество фотографий есть в нашем обзоре, конечно, далеко не все фотографы снимали так, как снимал Сергей Челноков и его друг Сырейщиков, это ботаник известный. Его именем назван кабинет на биофаке МГУ. Они снимали действительно как-то на грани возможностей. Каким образом им это удавалось, я не очень знаю.
Собственно говоря, аппарат у нас есть на выставке, я могу вам его показать, если вы придёте. Это «Вероскоп» Ришара 1892 года. В принципе, по-моему, там есть самая минимальная выдержка — это 1/60, по-моему, она там есть. Но вообще-то прыжок в 1/60 будет смазан неизбежным образом. Любое летящее тело будет смазано. Летящий самолёт, который летит прямо перед тобой на расстоянии 20 метров, этот (название на французском, не могу точно расслышать) Уточкина, будет смазан. Шапка, котелок, который был подброшен в этот момент, тоже должен быть смазан. Непонятно, как удавалось. Как-то работал с реактивами. Но они стремились добиться этой особой выразительности мгновения. Схватить, чтобы показать. Снимают очень нехарактерно для фотографии того времени, которая тяготеет всё-таки к пейзажу, портрету, к постановочности. Они снимают очень динамичную, я бы сказал, очень американскую фотографию, скорее американскую. Но американцы тоже так не снимали.
Лекция: «Случая архива Сергея Челноква. Существует ли культурная память?»
Спикер: Новиков Дмитрий - основатель Фонда им. Челноква, переводчик философской литературы с итальянского и французского, преподаватель Школы философии ВШЭ 2008-2016, автор проекта "История России через стероскопическую фотографию"
